1. Должно быть исповедано все, в чем мы согрешили. Для этого нужно все обдумать и вспомнить заранее. Новички могут взять в помощь пособия, например, «Опыт построения исповеди» архимандрита Иоанна (Крестьянкина). Это нужно не для формальной переписки грехов. Пособие к исповеди помогает увидеть и осознать то, что мы забыли или не считали грехом.

2. Исповедь подразумевает проговаривание конкретных грехов. Само слово «исповедь» — от глагола «поведать», выразить вербально. То, что не проговорено, то не исцелено. Это проговаривание начинается еще до исповеди, он состоит во внутреннем диалоге с совестью в свете Евангелия — и в молитвенном обращении с покаянием к Богу. Такое проговаривание — это проживание совершенных грехов заново, но не тогдашним, а теперешним «я», ставшим другим в покаянии. «Да, это сделал я, но я хочу быть другим. Я предельно раскрываю себя, какой я есть, как перед врачом, чтобы получить исцеление и больше не возвращаться к греху, больше ни изменять Богу. Господи, нейтрализуй то зло, которое я принес в этот мир, и дай мне силы быть другим», — наверное, такими словами можно передать то «послание», которое звучит при подлинной исповеди.

Исповедь же словами «грешен, как все» начинают обычно те, кто не готовился к таинству. Она говорит об отсутствии сознания грехов своей жизни. Поэтому священник будет, скорее всего, прав, если предложит исповедь отложить, пока она не станет плодом серьезной работы над собой. Хотя хорошо, если при этом он предложит свою помощь в подготовке к исповеди.

Другой вопрос — человек узнаёт, что что-то в его жизни является грехом, но сам еще не сознает ненормальности данного действия и не видит смысла исповедовать, потому что слово «каюсь» будет ложью. Сокрытие — не выход. Правильно будет проговорить эту тему со священником: «Я узнал, что с христианских позиций данный поступок — грех, но сам до искреннего сознания этого не дошел». И тогда священник может помочь сделать какие-то шаги, способные освободить от нечувствия греха. Возможно, он сочтет возможным принять исповедь как есть и допустить до Причастия, чтобы душа «согрелась» таинствами и, при встрече со Христом — Солнцем Правды, сама увидела свои пятна в Его свете.

3. Лучше исповедоваться у своего местного священника, особенно если это не «текущая» ежемесячная исповедь в повседневных погрешностях, а генеральная, первая в жизни или за несколько лет. Легче принести исповедь незнакомому священнику в далеком монастыре — ведь, возможно, больше с ним и не доведется встречаться. Раскрыть же себя перед священником местного храма— значит, преодолеть стыд и боль, снять «защитные панцири». Это ровно противоположно тому, что пытался сделать некогда Адам. Только когда делается этот шаг предельного открытия себя, и без «мягких вариантов» — начинается процесс выздоровления. Священник же является пастырем, ответственным за духовно-нравственную жизнь вверенного ему прихода. Поведать перед ним — значит вручить себя ему. И, имея определенный опыт, он может, соответственно значимости греха, предложить лекарство — епитимию — и помочь дальше в духовном развитии. Епитимия — упражнение, которое налагает иерей на кающегося, чтобы помочь ему преодолеть инерцию греха, остающуюся и после исповеди. Через исполнение епитимии под наблюдением духовника воля воспитывается в исполнении христианских добродетелей. Это может быть пост, поклоны, дополнительные молитвы для домашнего исполнения в течение некоторого периода, дела, противоположные греху, и т. д.

4. На исповеди стараться избегать общих фраз типа «согрешил(а) осуждением, нерадением, ложью» — слова слишком общие, за которыми можно прятать что угодно. Например, «согрешил воровством». Но для сотрудника детсада «воровство» — остатки хлеба, не съеденные детьми. У других — активное воровство стройматериалов на производстве, и не от голода. Или — «осуждением». Один под осуждением имеет в виду мимолетные помыслы, другой засыпает и просыпается с осуждением своего коллеги или начальника и сам мучается от этой навязчивости. Разница, наверное, все же есть.

Правда, стоит сделать оговорку. У человека может оказаться за плечами множество тяжелых, но однотипных грехов. Тогда, наверное, можно так и проговорить — есть такой-то тяжелый грех, совершенный неоднократно. Например, у наркомана не раз были драки и падение в блуд, совершение краж. Конечно, не нужно на исповеди подробно перечислять, сколько, когда и что. Важно выразить суть. Но и среди этих однотипных преступлений могут быть настолько больные истории, что превосходят тяжестью остальные. Например — впадение в блуд под воздействием алкоголя с двоюродной сестрой или кража обручальных колец родителей с целью «загнать» и купить «дозу». Тогда стоит раскрыть и эти конкретные эпизоды. Иногда эти мучающие сознание случаи всплывают уже после исповеди. За общим «изобилием» они были «затерты». А по мере очищения — вспоминаются. Нужно ли их исповедовать, если сама суть греха уже была с покаянием раскрыта на исповеди? Наверное, однозначного ответа быть не может. Но если духовник готов принимать, то, на мой взгляд, лучше, по мере вспоминания, тоже исповедовать.

5. Лучшая подготовка к исповеди, чтобы она приобрела характер конкретности, — регулярный самоанализ. В молитвах «на сон грядущий», которые публикуются в молитвослове, есть образец повседневной домашней исповеди. Когда христианин приучает себя, по возможности ежедневно, хоть немного, уделять внимание анализу прошедшего дня с духовных позиций, исповедь обретет полноценный характер.

6. При отсутствии опыта первые исповеди можно прописывать. «Конспектирование» своей исповеди полезно тем, что при записи будет меньше лишних слов и ненужных подробностей. При этом лучше включается память, идет осмысление жизни. Кроме того, записанная исповедь поможет от волнения не потеряться и не забыть то, что хотели исповедовать. Впоследствии необходимость в предварительной записи своей исповеди, как правило, уменьшается.

7. Сначала о том, о чем тяжелее всего говорить. Думается, понятно, что прямое сокрытие грехов на исповеди приносит вред душе. Но бывает сокрытие и косвенным — человек исповедует тяжелый грех общими словами, находя наиболее мягкие синонимы («встречался с женщиной» — вместо прямого признания блуда), или «прячет» его между «песком». К примеру: «Согрешил злословием, раздражительностью… прелюбодейством, чревоугодием…» Один из наиболее разрушительных грехов ставится в один ряд с теми, которые священник порой внимательно и не слушает. На что, наверное, и рассчитывает исповедующийся. Но это — лукавство, вырастающее из надежды, что таинство «сработает автоматически». Не придется краснеть, не будет епитимии, священник не будет своими расспросами искать корни и требовать безоговорочного осуждения греха. Но после такой исповеди совесть не исцелится. В лучшем случае она будет «давить» и понудит, в конце концов, прийти уже с подлинным покаянием. В худшем — человек «усыпит» свою совесть. Это — настоящая смерть души.

К сожалению, нередко на исповедь приходят именно с такой целью — успокоить совесть. Освободиться от ее вопросов к нам. И чтобы это произошло как можно легче, без труда. Только моя задача на исповеди — не «усыплять» совесть, а будить. Я иногда отсылаю таких людей, снабдив материалом для подготовки, поработать над собой. И ответить самим себе — а хотят ли они учиться жить со Христом, по Евангелию.

8. НЕ оправдывать себя. Например, исповедуя агрессию в адрес членов семьи, не нужно при этом говорить, что это они спровоцировали ее своим поведением. Мои чувства — это мои чувства, и я отвечаю за обучение здоровому эмоциональному и поведенческому реагированию на ситуации. От меня зависит, как реагировать на то или иное событие в жизни.

9. Исповедь подразумевает готовность к покаянному труду. Грехи, особенно тяжелые, и из-за которых посеян соблазн, так просто в прошлое не уйдут. И, думаю, это ошибка, если священник принимает исповедь, где присутствуют смертные грехи, слишком легко. Часто случается, к примеру, следующее. Женщина исповедовала грех аборта, но не получила епитимии. И вскоре совесть с новой силой начинает ее «давить». Она вновь и вновь повторяет этот грех на последующих исповедях, не обретая мира. Почему? Смертные грехи — это «онкология», требующая «химиотерапии». Для подлинного исцеления нужно потрудиться. Обычно я в подобной ситуации предлагаю читать небольшую покаянную молитву за совершенные аборты, параллельно — в течение какого-то количества дней — совершать ежедневно поклоны с молитвой о помиловании себя и второй половины, от которой был ребенок (чтобы Господь и его привел к покаянию), и о упокоении нерожденных детей. А еще, может, — пойти в клинику и там подежурить волонтером, чтобы помочь кому-то избежать этого жуткого шага. Можно распространять фильмы против абортов, литературу. Можно просто ходить по вечерам в детский хоспис и читать детям на ночь сказки. И вот тогда, в такой работе и обретется подлинное исцеление и освобождение. Кстати, эта работа как раз и будет свидетельством искренности раскаяния.

10. На исповеди не решаются жизненные вопросы. Исповедь — таинство примирения с Богом, а не наставления. Вообще, священник не должен вмешиваться в жизнь человека, пока речь идет о вещах, не относящихся к категории греха и добродетели — покупать ли машину, как делить наследство с родственниками. Его задача как пастыря — помочь христианину научиться обстоятельства жизни согласовывать с Евангелием.

Конечно, не возбраняется и посоветоваться. Но эта беседа должна строиться за рамками исповеди.

И еще немаловажный момент: когда священник дает «духовные» или «житейские» советы, это не означает, что их нужно выполнять беспрекословно. Не зная всех обстоятельств и внутреннего устройства обратившегося лица, он может и ошибиться. Он советует, рекомендует — но принятие или непринятие сказанного остается на ответственности самого человека.

11. Не нужно на исповеди говорить о третьих лицах. Иногда исповедующиеся, раскрывая обстоятельства греха, фактически переходят в пересуды других. Но это уже пародия на исповедь. В конце концов, не «меня обижают», а «я обижаюсь», не «меня раздражают», а «я раздражаюсь». Кроме того, внешние обстоятельства не столько провоцируют, сколько помогают проявиться моим страстям — и благодаря этому я могу их увидеть и бороться с ними. Иначе бы они «спали», и я бы их не замечал. А на Суде перед Богом увижу, что в моей душе, оказывается, как в тихом омуте, ведомо кто водится. Но уже поздно. Время искоренения упущено.

12. Грех — это болезнь, выздоровление от которой является процессом всей жизни.

Нет таких случаев, когда невозможно покаяться. Бывает, правда, состояние «омертвения» души. Для ее пробуждения и существует дисциплинарная система постов, домашних молитв и других церковных установлений. Известны случаи, когда человек сначала исповедуется и причащается «без чувств». Но постепенно душа согревается Божией благодатью — и рождается подлинное покаяние.

Путь к Богу открыт. И нет такого греха, который нельзя простить и от которого нельзя исцелиться. Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же (Евр. 13: 8).

Иеромонах Агапий (Голуб)